Дагестан признан самой нестабильной в национальной политике территорией России. Особо взрывоопасная зона — граница Дагестана и Ставрополья, известная как Ногайская степь. Именно поэтому в Ставрополе скоро будет запущен центр мониторинга межэтнических проблем с прямым подчинением столице.
Разыгрывают «черкесский фактор»
На минувшей неделе на Ставрополье побывали сразу два сопредседателя «Общероссийского народного фронта» — депутат Госдумы Ольга Тимофеева и глава Общественной палаты России Александр Бречалов. Они встретились с региональными «фронтовиками». И речь, в частности, шла о том, что регион должен стать пилотным для создания Центра мониторинга межэтнических и межрелигиозных отношений.
Впервые об этом было объявлено еще в декабре прошлого года, на выездной сессии «Народного фронта» в Ставрополе под председательством Ольги Тимофеевой, на которой был и директор Федеральной миграционной службы Константин Ромодановский.
Такие центры должны появиться в нескольких регионах, которые входят в так называемую «дугу нестабильности» — от Оренбурга до Ставрополья. Они станут контролировать, как региональные власти реализуют федеральную целевую программу (ФЦП) «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России».
Помимо этого, мониторинговые центры станут «глазами и ушами» Москвы при реализации 284-го федерального закона. Владимир Путин подписал его еще в 2013 году, введя ответственность губернаторов за межнациональные конфликты. Теперь чиновники на местах обязаны предотвращать дискриминацию по национальным, языковым или религиозным признакам, укреплять межэтническое и межконфессиональное согласие, а заодно заниматься социальной и культурной адаптацией мигрантов.
Технологическое обеспечение работы центров будет осуществлять государственный Центр информационных технологий и систем органов исполнительной власти (ЦИТИС), который, в частности, создал в России систему защищенной передачи информации для сдачи ЕГЭ. Два других оператора проекта — это Институт политических исследований (ИПИ) под руководством члена Общественной палаты Сергея Маркова и компания «ФОК ГИС», которую возглавляет выходец из Ставрополя, известный ученый-географ Александр Панин.
Первоначально предполагалось, что сеть мониторинговых центров будет действовать при администрации президента. Затем эту функцию решили передать департаменту государственной политики в сфере межнациональных отношений минрегиона (его возглавлял Александр Журавский, ставший после ликвидации минрегиона заместителем министра культуры).
Предполагалось, что центры будут аккумулировать как оперативную, так и экспертную информацию о межнациональной и межрелигиозной ситуации. Также они должны были иметь координирующие функции, регулируя отношения органов власти (прокуратуры, ФСБ, МВД, ФМС и прочих) с научными организациями.
Сейчас же работой мониторинговых центров должно заняться самое молодое федеральное ведомство — агентство по делам национальностей (ФАДН). Однако, в отличие от ученого-религиоведа Журавского, руководитель ФАДН Игорь Баринов — бывший военный. Поэтому и упор в работе мониторинговых центров будет сделан не на экспертной составляющей, а на анализе оперативной информации, поступающей в том числе от правоохранительных структур.
Правительство: «распыление» функций
Сегодня мониторингом межэтнических отношений, как ни странно, не занимается ни одна структура в России. Функция эта «распылена» между несколькими ведомствами. Даже на федеральном уровне курирует ее несколько профильных вице-премьеров правительства: Игорь Шувалов — миграционную политику, Дмитрий Козак — Крым, Александр Хлопонин — Северный Кавказ, Юрий Трутнев — Дальний Восток. А вот у новосозданного ФАДН персонального куратора из числа вице-премьеров пока нет.
Больших исследований по межэтническим отношениям в регионах тоже нет. Публикуют исследования по ним «Международная кризисная группа» (International crisis group, ICG) со штаб-квартирой в Брюсселе; британский фонд «Форум по раннему предупреждению и раннему реагированию» (FEWER); распределенный научный центр межнациональных и межконфессиональных проблем РАН…
Однако эти исследования больше описательные, в них отсутствуют сравнения (количественные) разных регионов. На этом фоне самым исчерпывающим кажется рейтинг «Гроздья гнева», подготовленный Центром изучения национальных конфликтов (ЦИНК) и информагентством «Клуб регионов».
Последний выпуск рейтинга вышел год назад, и в нем регионами с самым высоким конфликтным потенциалом были обозначены Москва, Дагестан и Ханты-Мансийский автономный округ (ХМАО). Они попали в «красную зону» мониторинга.
Кстати, именно Дагестану посвящена самая длинная статья в докладе. Его авторы связывают ухудшение ситуации в республике с земельными конфликтами между представителями многочисленных этносов, которые усугубляет еще и разрушительная практика национального квотирования и, как следствие, этнократизм правящей элиты.
Связку «Дагестан — Ставрополье» в докладе называют наиболее взрывоопасной на Юге России. Все прочие регионы спокойны, но по разным причинам: либо конфликты вынесены на приграничье (Северная Осетия — Ингушетия, Чечня — Ингушетия), либо полиэтничность закреплена и находится под постоянным контролем властей (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия).
Главные претензии к этому рейтингу — это слабый состав экспертов и, как следствие, излишний субъективизм. Да и за год, прошедший с момента публикации последних «Гроздьев гнева», изменилось слишком многое. Скажем, в Карачаево-Черкесии полиэтничность постепенно уходит из категории управляемой. Более того, «черкесский фактор» сейчас весьма активно используют противники главы Карачаево-Черкесии Рашида Темрезова, которому в будущем году предстоит переизбрание.
Жалуются на ЦСКА
«Силовым» целям создания мониторинговых центров ФАДН более соответствует работа двух других структур — «Сова-центра» и Московского бюро по правам человека (МБПЧ). Они регулярно подытоживают проявления вражды в различных регионах.
Напомним, что еще год назад секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев назвал конкретные дестабилизирующие факторы на Северном Кавказе, и в их числе учащение конфликтов между славянской и кавказской молодежью на фоне попыток образования мононациональных поселений, районов и территорий и радикализации деятельности общественных организаций.
Большинство сообщений «Сова-центра» и МБПЧ за последний год связаны с запретами распространения экстремистских материалов. На Северный Кавказ они идут валом. Так, в Черкесске прокуратура требует признания экстремистской организацией и запрета местной общины «Свидетелей Иеговы», а на Ставрополье прокуратура добилась такого запрета в отношении общины староверов-инглингов, которых обвинили в расизме.
В Чечне, напротив, правоохранители выступают против атеистических ресурсов: по иску прокуратуры республики еще в начале года суды ограничили доступ к 85 страницам в соцсети «ВКонтакте с карикатурами из «Charlie Hebdo». Уже позднее были запрещены антиклерикальные и антикавказские сообщества «Невидимый розовый единорог», «Бога нет», «Мусульмане без цензуры», «Академия порядочных хачей» и многие другие.
А вот проявления ксенофобии, судя по мониторингу, носят чисто бытовой характер. Правда, скажем, для Ставрополья они стали уже делом привычным: когда, например, в ночном клубе, в общежитии, магазине или прямо на улице человек (будь то русский или выходец из республик Кавказа) начинает выкрикивать ксенофобские лозунги в адрес представителей других этносов. Или того хуже, плодит их в социальных сетях.
Из этого же ряда и новость о том, что болельщики футбольной команды Дагестана «Анжи» написали письмо министру спорта России Виталию Мутко с жалобой на шовинистские оскорбления со стороны фанатов ЦСКА. Так прав секретарь Совбеза — ксенофобия вправду угрожает Кавказу сильнее всяких экономических кризисов?!
