15 голосов, отданные на выборах за единоросса Умахана Умаханова в селе Эндирей, за одну ночь превратились в 1990. Это, крапленые бюллетени и другие фокусы зафиксировал Владимир Севриновский, который был наблюдателем в Дагестане
Быть наблюдателем на региональных выборах — все равно что ездить автостопом. Вроде бы тратишь часы на пустое ожидание, а в итоге узнаешь о людях больше, чем из любой книги. Над наблюдателями смеются, как над автостопщиками, распускают про них нелепые слухи, но стоит послушать рассказы ветеранов о выборах в Центральной России десять лет назад и посмотреть, какими (выборы) стали, как становится ясно: мы стараемся не зря.
Наблюдатели протоптали тропки во все регионы страны, от Калининграда до Владивостока. Лишь Северный Кавказ оставался на карте причудливым белым пятном, где, если верить официальной статистике, чуть ли не все, кто способен ходить, добираются до заветной урны и голосуют «за кого положено». Поэтому когда представитель движения «Голос» в Дагестане Эдуард Атаев пригласил меня наблюдателем в его родное село Эндирей близ Хасавюрта, я с радостью согласился.
— А, Шамиль пожаловал! — приветствовал Эдуарда председатель комиссии.
Именем легендарного полководца Атаева прозвали за дело: на всех выборах он неудержимо бросался в бой и даже добился смещения прошлого руководства комиссии.
«Шамиль» вошел в зал, байронически припадая на забинтованную ногу. «Пусть только попробуют услать хромца на выездное голосование!» — шепнул он мне.
Тут к нам пулей подлетел бывший глава села и принялся отбирать фотоаппараты: мол, снимать запрещено. Не успел он протянуть руку, как Эдуард уже звонил в прокуратуру и одновременно тащил в зал полицейских. Минут через десять явился сам прокурор, прочитал лекцию о том, что фотографировать можно, но только с уважением к национальным традициям, всех помирил и отбыл восвояси. Входят ли махинации на выборах в число таких традиций, он не пояснил.
Следующие двенадцать часов текли долго. Загорелые кумычки в платках сердобольно звали наблюдателей в гости на обед. «Карусель» — повторные голосования по открепительным — в селе, где все друг друга знают, устроить невозможно, заявок на выездное голосование мы не дождались. Условия были такими тепличными, что я завидовал кандидату от «Парнаса», которого люди в штатском вышвырнули из участка в Махачкале, и уж тем более храбрым ребятам из Гоцатля, к которым, по их словам, приехал сам глава района — вбрасывать бюллетени за кандидата от «Единой России» Абдулмажида Маграмова, тогда как сельчане поддерживали бывшего вице-премьера республики Абусупьяна Хархарова. Гоцатль славится на весь Дагестан как аул ювелиров, я ездил туда десятки раз, и мои знакомые щедро делились подробностями: «Хунзахский хан пришел с вооруженными людьми, общался с нами, как с баранами, и утверждал, что все будет решать за нас. Мы его прихвостню, вбрасывавшему бюллетени, нос расквасили.
Завязалась потасовка, охранники главы района принялись палить в воздух, но тут старики вмешались и сказали им уйти. Потом наши ребята, посовещавшись, участок разгромили и бюллетени уничтожили.
Раз вбросы попали в урну и по-нашему не выйдет, им тоже не выиграть. Гоцатль всегда был вольным селением, и вертеть собой мы не дадим».
Бюллетени падали в прозрачный ящик, я рисовал на листке черточки, а мобильник представителя КПРФ постоянно звонил и зычно исполнял гимн СССР. Сперва черточки ставились быстро, затем — все медленнее. К восьми вечера их накопилось 154.
Наконец двери закрыли, и начался подсчет. Точнее, председатель попытался открыть урну для подсчета, но мы с Эдуардом накинулись на него со скучным текстом законов о выборах и убедили сперва пересчитать и надрезать с краю огромную гору неиспользованных бюллетеней.
На фоне этого Монблана стопка в прозрачном ящике казалась крохотным холмиком. Всего проголосовал 171 человек. Откуда взялись семнадцать лишних избирателей, остается лишь гадать. То ли я отвлекся, то ли упустил небольшой вброс, а может, кто-то убедил комиссию выдать бюллетень на родственника. Во всяком случае, 171 проголосовавший из 2439 избирателей для Дагестана, славящегося огромной явкой, — впечатляющий результат. «Не иначе, робкие кавказцы стесняются наблюдателей и валят валом только на те участки, где их нет!» – перешучивались мы с Эдуардом. К тому же на выборах депутатов-одномандатников независимый депутат Залимхан Валиев, известный борец с коррупцией, собрал 94 голоса — целых 55%! А все потому что не поленился лично приехать в Эндирей и выступить перед сельчанами.
Копировальной машины на участке не оказалось: под ворчание торопившегося в ТИК главы комиссии и его водителей мы вручную переписывали бюллетени. Председатель расписался в них, шлепнул печать и стремительно исчез. А мы с сознанием исполненного долга отправились домой.
Наутро я проверил статистику и присвистнул: по Дагестану в среднем явка 87%, а у нас — всего 7%! Было ради чего стараться. Но тут позвонил Эдуард-Шамиль.
— Взгляни на результаты, — голос воителя за правду был тусклым и уставшим.
Несколько кликов — и я на сайте избиркома. Хасавюртовский район, УИК №1573. 171 проголосовавший легким взмахом руки неведомого волшебника превратился в 2102, а 15 голосов за Умахана Умаханова — в 1990. Голоса же за всех остальных кандидатов, кроме одного, и вовсе исчезли. Так мы раскрыли тайну повальной явки на Северном Кавказе, но это не принесло нам ни малейшей радости. Все равно что играть в карты с шулером, следить двенадцать часов за каждым его движением, чтобы не вбросил туз, — ради того, чтобы в конце он приставил к горлу нож и отобрал все твои денежки.
Эдуард немедленно написал в ТИК, но ответа не дождался. Движение «Голос» довело нашу жалобу до главы ЦИК Эллы Памфиловой, вскоре туда же последовала другая — из УИК №1537 в селении Сивух, в 25 км от Эндирея.
Там 755 проголосовавших (не знаю, удалось ли им, как на нашем участке, минимизировать вбросы) превратились в 2594, а число голосов за Умахана Умаханова увеличилось с 529 до 2399.
Один из членов УИК с правом решающего голоса признался авторам жалобы, что наутро после выборов представитель администрации Хасавюртовского района угрозами снять с работы вынудил его поставить подпись в пустом итоговом протоколе. Так механизм подлога окончательно прояснился. Большинство членов УИК — бюджетники. Высокопоставленные фальсификаторы в любой момент могут лишить их средств к существованию, а потому они готовы безропотно подписать и засвидетельствовать что угодно. Теперь их голоса будут против наших голосов, их фальшивый протокол — против нашей копии и фотографий. Но остаются еще скатанные в рулоны бюллетени, книги списка избирателей — чтобы заполнить их реальными подписями, махинаторам надо взбаламутить все село — и множество других улик, так что в исходе объективного разбирательства я не сомневаюсь. Главное, чтобы оно состоялось.
Фото: Владимир Севриновский / Открытая Россия
