Мой собеседник – известный историк и археолог – Заместитель Председателя ДНЦ РАН, доктор исторических наук, профессор Муртазали Серажудинович Гаджиев.
Саид Ниналалов (С. Н.): Для нашего, да и не только для нашего общества, характерно понимание истории, как науки, объясняющей и/или придумывающей прошлое так, как выгодно действующей власти – от происхождения целых народов до интерпретации событий нового и новейшего времени. Насколько историческая наука связана с политикой?
Муртазали Гаджиев (М. Г.): Ну, я бы не был столь категоричен относительно понимания истории. Прежде всего, история, как наука, не придумывает прошлое – она реконструирует прошлое на основании различных исторических источников, исторических фактов, освещает и объясняет исторические явления разного порядка, показывает их причинно-следственные связи и т.д. Иное дело профессионализм историка-исследователя, владение им методологией, методами научного поиска, которые тоже не статичны, а развиваются, что позволяет глубже, доскональней и весомей «докопаться до истины». Отсюда исходит и верная или неверная, или верная отчасти интерпретация исторических фактов и явлений, из которых складывается историческое панно. С накоплением исторических фактов осуществляется приближение к исторической реальности, достоверности, и историческая картина может приобретать разные очертания. Одно дело, когда мы имеем только один или несколько фактов, на основании которых нельзя строить цельное мозаичное историческое полотно, но можно осветить краткий «эпизод», и другое дело, когда обладаем «рекой фактов». Упрощенно, можно сказать, своего рода головоломка-пазл.
Что касается влияния политики на историческую науку, то об этом можно говорить много и долго. Явление это далеко не новое – оно «старо как мир». Это и разные исторические школы, и разные научные подходы, и т.д. Чтобы иметь объективную историческую картину, приближенную к реалиям, исследователь-профессионал должен не только в совершенстве владеть методикой исследования, но быть в своих изысканиях независимым от своей национальной, политической и конфессиональной принадлежности. В этом залог создания правдивой истории. Отсюда и ответственность историка перед обществом, перед самим собой, перед своей совестью.
С. Н.: Археология на основе датирования найденных при раскопках артефактов выстраивает логическую и последовательную картину прошлого. Насколько верны эти оценки и на основании каких методов производится датирование находок?
М. Г.: Проблема датировки, касается ли это какого-либо артефакта, конкретного памятника или целой археологической культуры – одна из основополагающих в археологической науке. И археология, как и любая наука, обладает своим научно-методологическим инструментарием, в том числе и для определения даты, хронологии. По этому поводу написаны многие тома. При этом различают относительную и абсолютную датировку, хронологию. В археологии используются как традиционные методы датирования, основанные на методе аналогий, находках узко датирующих предметов – так называемых хроноиндикаторов (будь-то какие-либо предметы, использовавшиеся в относительно короткий период времени, монеты, надписи и т.д.), на корреляции с данными письменных источников для средневекового периода. Другие - современные статистико-комбинаторные, естественно-научные методы, многие из которых тоже стали достаточно традиционными в современной археологии. Например, радиоуглеродный метод датирования основан на измерении содержания в анализируемом материале радиоактивного изотопа 14C по отношению к стабильным изотопам углерода и известной скорости его полураспада. К примеру, скажу, что в середине 1990-х гг. при раскопках Дагестано-Американской экспедиции на поселении Великент на новом раскопе в верхних слоях было выявлено интересное средневековое архитектурное сооружение, которое я датировал XI-XII вв. на основании аналогий найденной там показательной глазурованной посуде. Проведенный спустя некоторое время в Аризонском университете радиоуглеродный анализ обожженных древесных остатков из этого раскопа подтвердил эту дату.
К слову скажу, что используемый в археологии калий-аргоновый метод датирования, первоначально применявшийся в геологии для определения абсолютного возраста минералов, а затем и в археологии, был впервые в мире разработан еще в 1955 г. нашим выдающимся физиком, чл.-корр. АН СССР Х.И. Амирхановым (1907-1986). Комплексное использование этих различных методов дает наиболее выверенную, верифицированную, достоверную дату. Именно такой подход применяется, например, при широко известных исследованиях древнейших (возрастом до 2 млн. лет) стоянок каменного века в Акушинском районе РД под руководством чл.-корр. РАН Х.А. Амирханова. Нужно сказать, что развитие науки, методов датирования, накопление исторических фактов, знаний, позволяет пересматривать ранее существовавшие взгляды на проблему датировки тех или иных археологических реалий. Это нормальное, естественное состояние в науке – она не стоит на месте, а двигается вперед. Но, безусловно, есть и выверенные даты археологических объектов, которые не подвержены изменениям.
С. Н.: Расскажите о самых Ваших ярких и важных археологических находках, открытиях. Где Вам приходилось работать?
М. Г.: Таких находок и открытий за более чем 40 лет моей работы было немало. В двух словах этого не расскажешь, об этом можно долго говорить. Практически каждый экспедиционный сезон приносит важные и интересные находки и открытия. Если речь идет не о конкретных предметах, то это и исследование различных памятников, объектов, давших очень важные материалы для освещения различных аспектов истории региона I – начала II тысячелетий н.э. Если говорить о последних 15-20 годах, то это открытие в Дербенте средневекового зороастрийского погребального комплекса, мусульманских культовых мест, в том числе «Ворот Судного дня» (Баб ал-кийама), ранее неизвестных среднеперсидских надписей середины VI в., исследования около пос. Белиджи городища Торпах-кала V-VI вв., которое надежно было идентифицировано с царским городом Шахристан-и Йездигерд, исследования Горной стены «Даг-бары», которую по праву можно именовать Великой Кавказской стеной и др. Самая необыкновенная, интересная и незабываемая находка – это обнаруженная мной во время изысканий вдоль Горной стены в сел. Митаги крупная плита с одной из древнейших в мире официальной арабской надписью, относящейся к 176 г. хиджры или к 792 г. н.э., в которой упоминаются шах Хосров Ануширван, амир правоверных, халиф Харун ар-Рашид и его сын, «наследник престола мусульман» ал-Амин Мухаммад. Ну, список интересных и важных находок можно продолжать…
А работать в экспедициях вместе с моими коллегами мне приходилось не только в Дербенте и в его обширной исторической округе, но практически во всем Приморском и Предгорном Дагестане – от Ногайских степей до Самура – и на самых различных памятниках. Конечно, памятны и работы в Северо-Восточном Азербайджане в 2002 г. вместе с азербайджанскими и американскими коллегами, когда мы исследовали, в частности, Гильгильчайскую оборонительную стену, относящуюся к нач. VI в., запомнилось посещение раскопок в Иране в Тахт-и Сулеймане, где находился центральный зороастрийский храмовый комплекс династии Сасанидов.
С. Н.: Насколько изучена археологически история Дагестана? Насколько он «раскопан»? Есть ли белые пятна на археологической карте республики?
М. Г.: Дагестан чрезвычайно богат памятниками археологии. Огромен круг научных тем и проблем истории древнего и средневекового Дагестана, которые находят отражение в археологических материалах: древнейшие этапы развития человеческого общества, этногенез и этническая история, экономическое и социальное развитие, торговые и культурные контакты с сопредельными племенами и народами, становление цивилизации и классового общества, урбанизация и развитие городской культуры, военно-политическая история, материальная и духовная культура, декоративно-прикладное искусство, эпиграфические памятники… Многочисленные археологические памятники Дагестана расположены во всех физико-географических зонах республики – в песчаных полупустынях степи и на приморской равнине, в предгорной, горной и высокогорной зонах и даже на дне Каспийского моря. Они отражают все этапы культурно-исторического развития региона и имеют исключительное значение для понимания многих исторических процессов, протекавших не только на этой территории, но и в целом на Кавказе, в Юго-Восточной Европы и Передней Азии.
За 60 лет планомерных археологических исследований тремя поколениями дагестанских археологов открыты и исследованы сотни археологических объектов, воссоздана общая картина исторического развития населения Северо-Восточного Кавказа с древнейшего периода каменного века до средневековья включительно на протяжении около двух миллионов лет. Археологи коренным образом изменили наши представления о прошлом Дагестана, существовавшие еще несколько десятилетий назад. Археологами сделано немало первостепенных открытий, некоторые из которых, как например, открытие и исследования группы раннеплейстоценовых стоянок Айникаб, Мухкай, Гегалашур, ранние комплексы которых датируются временем около 2 миллионов лет и относятся к самому раннему периоду в становлении и развитии человека – к эпохе олдован, имеют мировое значение. Благодаря работам и открытиям археологов в Дербенте, популяризации его памятников, важнейшие историко-культурные объекты этого древнего города, 2000-летний юбилей которого будет отмечаться в этом году, были включены в Список памятников всемирного наследия ЮНЕСКО.
Сказанное ни в коей мере не говорит о том, что Дагестан археологически раскопан и изучен. И открытия новейшего времени, последних лет – тому подтверждение. Еще немало научных проблем как фундаментальных, первостепенных, так и менее значимых предстоит решать, освещать. Они имеются практически в каждом их исторических периодов, которыми занимаются археологи – каменный, бронзовый, железный века, средневековье. Тысячи археологических объектов расположено на территории республики, они еще ждут своих исследователей, и каждый из этих памятников, несомненно, внесет свою важную информацию, свои строки в летопись Дагестана. Причем значение этих памятников выходит далеко за административные рамки республики в силу географического, историко-культурного положения нашего региона, выступавшего важной контактной зоной различных по происхождению и культуре племен Кавказа, Юго-Восточной Европы и Передней Азии.
Белых пятен еще немало не только в географическом аспекте, но и в исследовательском. Например, слабо еще изучены периоды энеолита, раннего железного века, требуют углубленного изучения многие вопросы археологии и истории Дагестана иных эпох. Если мы говорим о географии исследований, то слабо исследованы горная и высокогорная зоны, степная зона Северного Дагестана. Поэтому для нас одной из важных научно-организационных задач постоянно является подготовка молодых квалифицированных археологов, которым предстоит делать будущие открытия, раскрывать неизведанные страницы нашей истории.
С. Н.: Ваши дальнейшие научные планы. Что будет исследоваться в ближайшие годы, кроме неисчерпаемого Дербента?
М. Г.: Как писал Владимир Маяковский, «я планов наших люблю громадье…». Ну а если всерьез, то, конечно же, будет продолжено археологическое исследование Дербента. Кроме того, в этом году нашими археологами будут продолжены раскопки палеолитических памятников в Акушинском районе, памятников эпохи Великого переселения народов в бассейне реки Рубас. Намечается и проведение предусмотренных федеральным законодательством охранно-спасательных раскопок на ряде новостроек – это важное направление в деятельности дагестанских археологов. Проведение таких работ в 2013-2014 гг. в зоне затопления Гоцатлинской ГЭС, на новостройках в Дербенте продемонстрировало их огромное научное и общественное значение.
Кроме собственно полевой экспедиционной деятельности, конечно, мы занимаемся и кабинетной аналитической работой, пишем научные отчеты по проведенным раскопкам, статьи, книги. Это тоже заложено в наших планах. В этом году у меня выходит монография в соавторстве с моим коллегой из Института археологии РАН, будет опубликована серия статей. А в начале июня я приглашен Фондом им. Д.С. Лихачева и Институтом Петра Великого принять участие в Международном Петровском конгрессе в Санкт-Петербурге, который будет проходить в Эрмитаже и Петропавловской крепости и на котором я расскажу о пребывании Петра I в Дербенте, о раскопках его землянки и некрополя Дербентского гарнизона Русской Императорской армии 1722-1735 гг.
