Власти Ростова отчитались о 35 выигранных судебных делах о сносе самостроев, в Ставрополе на подходе 50 подобных решений, а в Краснодаре — 25, в Волгограде в реестре самовольных строений почти 80 пунктов… И это, похоже, лишь верхушка айсберга. Правда, сколько бы чиновники не повторяли внушительные цифры, архитектурный облик южных городов не улучшается, а деградирует. Скоро по некоторым улочкам (как, например, в Махачкале) уже и пройти невозможно будет.
«Разрослось из цветочного ларька…»
Москва начала активно избавляться от самовольных построек. В ночь с 8 на 9 февраля в городе были снесены 97 объектов, которые признаны незаконными. По словам начальника Государственной инспекции по контролю за использованием объектов недвижимости Москвы Сергея Шогурова, всего в списке самовольно построенных (он был принят правительством столицы в декабре) 104 объекта: они возведены, как правило, около вестибюлей метро, на территориях общего пользования, в озелененных зонах, в охранных зонах коммунальных сетей.
Это, в частности, комплекс из восьми павильонов около метро «Таганская», торговый центр около метро «Чистые пруды», торговый центр «Альбатрос» между двумя выходами метро «Щелковская», многочисленные магазины перед станциями «Марксистская», «Маяковская», «Динамо», «Арбатская», «Сокол» и многие другие…
У владельцев всех этих зданий восьмого февраля истекли сроки уведомлений о добровольном сносе. Естественно, никто из них самостоятельно (за свой счет!) сносить построенные, пусть и незаконно, объекты не стал. Причем это еще не последний штрих — в ночь с 27 на 28 февраля истекает срок выселения торгового центра «Пирамида» на Тверской, перед вестибюлем метро «Пушкинская».
Владельцы объектов пытались защититься от сноса всеми возможными способами: писали заявления на имя генерального прокурора, вешали портреты Владимира Путина на дверях, демонстрировали полицейским и журналистам решения судов о том, что объекты возведены законно, кто-то даже пытался забаррикадироваться внутри… Не помогло ничего!
«Здание ресторана „Закарпатские узоры“ на площади Абельмановская застава разрослось несколько лет назад из маленького цветочного магазина в двухэтажное», — рассказывает в соцсетях Рита Виланова. Вот, пожалуй, типичная история обычного московского самостроя.
Тем временем, жители столицы явно не одобряют происходящего. И хотя находятся те, кто активно обсуждает в соцсетях, когда команда Сергея Собянина возьмется за другие уродующие архитектурный облик столицы здания вроде торговых центров «Атриум» (возле Курского вокзала) или «Европейский» (на площади Европы, перед Киевским вокзалом), большинству снос зданий под покровом ночи явно не пришелся по вкусу.
Жители, наплевавшие на город
Почему большинство москвичей снос, как заявляет мэрия, незаконных, уродливых строений не одобряют? Не остается никакой альтернативы магазинчикам, аптекам, кафе и салонам связи, которые были в шаговой доступности от станций метро. Арендаторам снесенных зданий (а это, похоже, сотни человек) теперь придется срочно искать новую работу: вероятнее всего, на первых этажах жилых зданий рядом с прежними местами «базирования». Но это непременно выльется в рост цен.
Правда, Сергей Собянин обещал, что всем арендаторам правительство Москвы предоставит возможность продолжить свой бизнес — но уже в легальных объектах, и на законных основаниях. Ну а освободившиеся около станций метро пустыри благоустроят: разобьют скверы, высадят газоны, поставят лавочки…
Так легко избавиться от десятков самостроев правительство Москвы смогло, вооружившись вступившими 1 сентября поправками к ст. 222 Гражданского кодекса. Отныне, чтобы снести незаконно построенный объект, муниципалитету не нужно решение суда — достаточного письменного уведомления владельца.
Ну а каким образом обстоят дела с реализацией этого положения в южных столицах, где самострои процветают на порядок «пышнее», чем в Москве?! Чтобы разобраться с этим, мы обратились к блогу Ильи Варламова, который за последние три года объездил почти все крупные города страны. И мы уже писали об этом.
«Проблема большинства южных городов — самострои. Чем южнее, тем более наплевательски относятся жители к своему городу. Строят, достраивают, пристраивают и перестраивают на юге, не задумываюсь об окружении. Местные жители, судя по всему, не ощущают себя частью города. Плевать, как город будет смотреться со стороны!», — возмущается Илья Варламов, с фотоаппаратом наперевес прошагавший по сотням улиц.
У человека, который впервые попадает, скажем, в Краснодар или Анапу и вправду может поначалу «сорвать башню» от сочетания несочетаемого. Например, дореволюционных памятников архитектуры, самостроев девяностых и элитной коммерческой недвижимости «нулевых». Или высоченных новостроек, которые торчат прямо посреди частного сектора, словно бы оттеняя (а в буквальном смысле — затеняя) соседские дворики.
Ау, господин мэр, выходи!
Обилие самостроев Илья Варламов увидел во всех южных городах, которые посетил за последние два года (первым, еще в феврале 2014-го, был в Краснодаре). Но поистине характер бедствия приобрело это явление в Махачкале (тут Варламов отметился в феврале прошлого года), где с помощью нелегальных пристроек увеличивают площади квартир порой в несколько раз.
Порой за самими пристройками не видно даже самого дома. Бывает, что даже многоэтажку можно «воткнуть» на любом свободном клочке земли, так что порой между стенами соседних построек остаются узенькие проходы — на одного человека… Иные домишки вообще без окон — свет все равно не попадает.
Побродив по Махачкале, Варламов делает абсолютно верный вывод: нельзя делать себе к балкону пристройку на сваях площадью 20−30 «квадратов», а потом возмущаться, будто чиновники воруют. И удивляется, что много лет под руководством Саида Амирова (ныне, как известно, сидит по обвинению в терроризме) Махачкала признавалась самым благоустроенным городом России.
Такой же дикий самострой Илья Варламов увидал и на набережной в Сочи и Адлере, которая представляет собою сплошной ряд столовых-шашлычных-баров-кафе… Поразил его и торговый центр «Геленджик», построенный прямо на набережной в городе-курорте.
Удивили гостя в черноморских курортах и глухие заборы, которые перегораживают набережные и тянутся вдоль главных улиц, создавая гнетущую атмосферу. По мнению блоггера, все строения в 50-метровой зоне от кромки моря должны быть снесены, и разбит прогулочный с велодорожками, спортивными площадками, газонами и лежаками.
Обилие разнообразных ларьков, пристроек, густо увешанных рекламой, встретило фотоблогера и в Черкесске (хотя он и признается, что проблемы тут не такие острые, как в Дагестане или на Кубани).
В целом же, делает вывод Илья Варламов, во всех южных городах в принципе не видна работа главного архитектора (он должен формировать единое визуальное пространство) и строительных инспекций (которые борются с самостроями). А в конечном итоге — мэров!
Борьба с самостроями, судя по бравурным отчетам чиновников, в южных городах идет. Вот, скажем, недавно в Ставрополе глава администрации Андрей Джатдоев рассказал, что суды рассматривают более 50 судебных исков о сносе незаконных строений. Несколько уже снесено: правда, как выяснили журналисты, это в основном мелкие объекты или вообще забытые фундаменты на окраинах.
При этом продолжают стоять гигантские, многоэтажные торговые и офисные центры, выстроенные на «красной линии», прямо на коммунальных сетях вдоль улиц Доваторцев и Кулакова, 50 лет ВЛКСМ и Ленина. Связываться с их богатыми владельцами администрация не хочет. То ли дело всякая «мелочевка», торгующая китайским ширпотребом и шаурмой. Точно так же, как и Сергей Собянин осмотрительно не конфликтует с крупными девелоперами.
Похожая история и в Ростове-на-Дону: новый мэр Сергей Горбань объявил, что уже вступили в силу решения судов о сносе 35 жилых многоэтажек. Только вот снести их невозможно, поскольку в них живут люди. Правда, по словам Горбаня, нашли выход из ситуации: отныне бороться с самостроями… будут на «нулевом» этапе, то есть еще до заливки котлована. Но вот что делать с десятками и сотнями объектов, которые обезобразили облик южнороссийских столиц, ни один мэр, похоже, не знает. Или знает — но говорить вслух боится. За собственное кресло.
