Его чалдонское благородие

Его чалдонское благородие.
Хочу рассказать о сибиряке Борисе Пантелеймонове. Он родился и провел детство на берегах Тары, в селе - Муромцево. Как богат наш сибирский край, и когда узнаешь о земляках больше, испытываешь чувство гордости, будто лично знаком с каждым. Ведь эти известные личности дышали тем же воздухом, что и мы. Бегали босиком по мягкой травушке, вдыхали весной ароматы сирени и черемухи. Пили отвар душицы и медуницы. Также как и мы сидели зимними вечерами возле печки, думали и мечтали.
Но больше всего поразили предпринимательские качества людей тех прошлых лет. Простые селяне из глубинки Сибири, они не просто продавали готовые изделия, но являлись сами же и изобретателями, и меценатами. Если живя в 21 веке, мы испытываем трудности при создании дела, то нам стоит только восхищаться -  нашему историческому предпринимательскому наследию. Мой герой покорил запад своим умом и предпринимательской жилкой. Вот кому не страшны были санкции! Как мы робки – сегодняшние создания перед мощью и умами этих людей. Они изобретали косметику, наши сибирские земляки в самом Париже. Как не гордиться, что такой человек твой земляк!
Долгие годы это имя было знакомо западному читателю и почти забыто на родине. Но вот «его чалдонское благородие» (автоэпитет) — с манерами английского аристократа, талантами ученого-химика и прекрасного литератора — возвращается в Россию, о которой, на чужбине он много думал, писал, мечтал.  В Омске увидел свет первый в России трехтомник Бориса Пантелеймонова.
Возвращение писателя-земляка, объездившего полсвета и обретшего вечный покой на знаменитом кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем, состоялось благодаря инициативе председателя Общества коренных омичей Владимира Селюка.
Писатель родился в 1888 году в Муромцево. Его мать Фекла Афанасьевна происходила из семьи крестьян-старожилов, ставших купцами. Купцы желали для своих детей просвещенной жизни и потому отдавали их в гимназии. «Это у нас в роду – уважение к наукам», – позже заметил Борис Пантелеймонов. Тарской гимназисткой Фекла Афанасьевна Окунева, мать писателя, и познакомилась с письмоводителем Тарской управы Григорием Пантелеймоновым.
Борис был шестым из 13 детей. Дружное семейство жило в самом лучшем доме Муромцева – в два этажа, с мезонином. А кумиром мальчика был родной брат отца – герой автобиографической книги «Приключения дяди Володи».  Было за что его любить и им гордиться. «У Марка Твена – помните путешествие бродячего театра-баржи по Миссисипи? Помните эту поэзию реки, капитанов, содружество артистов, трогательную наивность публики? Кто читал, разве забудет? А вот история другого «капитана», моего дяди. Но не на реке Миссисипи, а на реке Таре, что впадает в Иртыш», – писал Борис Пантелеймонов. После самодельного парохода «Князь Владимир»,  неутомимые в поиске неведомого,  отец писателя и дядя Володя задумали было построить подводную лодку и воздушный шар. Но приключенческая идея уступила практической. На старой плотине братья поставили мельницу, основали рыболовецкую артель и конезавод. Не получилось – открыли пряничный, паточный, мыловаренный заводы.
Борис учился в Санкт-Петербургском университете. Студентом участвовал в революционном движении и был даже сослан в Усть-Сысольск. Образование завершил в Германии и стал инженером-химиком.
В советское время Пантелеймонов отправился на химический конгресс в Берлин и не вернулся. В начале  30-х годов  Борис Григорьевич работал в солидной должности в Палестинской поташной компании, разрабатывавшей месторождения Мертвого моря. А на родине выходили его научные труды по химии. Свой отъезд он впоследствии назвал «трагедией случайного, не злостного отрыва от Родины». И потому сохранял советский паспорт. В Палестине Борис Пантелеймонов женился на Зинаиде Крумбах, переехал за ней в Ливан. Из Бейрута послал в парижскую русскую газету «Последние новости» свои первые стихи. Здесь, в Ливане, случилась драма в личной жизни – развод. Он переедет в Париж, оборудует лабораторию по изготовлению косметики, женится на художнице «Последних новостей» Тамаре Кристин. Во время Второй мировой станет участником Сопротивления. Это внешняя сторона биографии. А внутренняя – тяга к творчеству. Почти вся его проза написана за последние пять лет (а умер Борис Григорьевич в 1950 году в 62 года).
В 2000 году московское представительство концерна «Де Бирс» передало в дар Российскому фонду культуры приобретенные собрания писем видных деятелей русской литературной эмиграции. В уникальной коллекции – 105 писем лауреата Нобелевской премии Ивана Бунина, 16 писем Алексея Ремизова и 130 писем Надежды Тэффи, а также письма литературного критика, искусствоведа и издателя Сергея Маковского. Все они адресованы Борису Пантелеймонову и его жене Тамаре и свидетельствуют о доверительных отношениях, сложившихся у нашего земляка и звезд русской литературы за рубежом.
Эмигранты создали кусочек старой России – хотя бы в своих скромных квартирах. И берегли свою «русскость». Вот что писал Борис Пантелеймонов: «Французы – европейцы, а среди них я – потомственный сибиряк, его чалдонское благородие… Что может чалдон думать о парке СО?» (СО – парк под Парижем). А ведь мог и английское происхождение деда выставить напоказ! Не стыдясь своего патриотизма по отношению к родине, русской ли, советской, Борис Григорьевич был на редкость трезвомыслящим и проницательным человеком. Высказанные в статьях и очерках мысли в наши дни воспринимаются поразительно современно. Вот, например, его пророчества о России: «…Россия не согласилась служить для Европы только этнографическим материалом.  Из дряхлеющих рук Европы выпадает рычаг духовного превосходства».
Борис Григорьевич казался благополучным в материальном отношении человеком. Ученый с предпринимательской жилкой, он разрабатывал в собственной лаборатории косметику. А после войны удачно продал крупной кливлендской фирме патент на производство синтетического каучука. В 58 лет у него вновь появились средства. Но не был парижский сибиряк практичным человеком. Как и Иван Алексеевич Бунин, потративший Нобелевскую премию на поддержку соотечественников, Пантелеймонов щедро делился тем, что имел, и в последние годы жил в нужде. Он умер в 1950 году и похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в Париже.
Выход в свет собрания сочинений – символ того, что Борис Пантелеймонов вернулся на Омскую землю, о которой долгие годы думал, мечтал, писал в изгнании. Из прозы писателя ««Всё Муромцево живёт от субботы до субботы, от базара до базара. Базар – дело важное. На базаре не купишь – потом всю неделю плати лавочнику втридорога... Ещё только смеркается, а на площади уже соберутся первые телеги с живностью, мукой, овощами, рыбой, маслом, крупой, овсом, сеном, солью. Заботливые мужики, хлопотливые бабёнки занимают места повыгодней, и к огромным весам –, под крышей, становятся подводы с овсом, солью. А так, на базаре, весов ни у кого нет. С рассветом мать, кухарка и кучер уже ходят взад – вперёд по рядам, высматривают - чтоб лучше и дешевле. Недалеко от базара «Торговый дом Кречетов и сыновья» - галантерейная, бакалейная, колониальная, мануфактурно-москательная торговля, а наискосок – кабак».  

Наши края своеобразны, в них кроется такая чистая простота. Для нас, тех кто родился и вырос тут, родные края всегда будут сокровенным местом, местом счастья и беспечности.
Лилия Вахитова.